Автор
В свете прошедшего времени и достигнутых с ним вершин, творчество братьев Коэнов можно оглашать классикой при жизни или же, по крайней мере, будущей классикой. Немногие их произведения пользовались достойным успехом, лишь некоторые из успешных были высоко награждены (в 1991-ом — Золотая пальмовая ветвь в Каннах присуждена «Бартону Финку», а в 2008-ом «Старикам тут не место» признан лучшим фильмом года Американской Академией киноискусства, что свидетельствует о бесспорном росте Коэнов, которые прошли примерный путь от фестивальных лауреатов до национальных кумиров) но, и я готов утверждать это вновь и вновь, Коэны давно стали символом американского художественного кино, который стоит явно выше большинства его массовых современников. Именно явление братьев-евреев сегодня олицетворяет те лучшие традиции, которые когда-то закладывались в фундаменте изобразительной эстетики и стенах глубокого осмысливания, именно их фильмы держат хрупкую крышу веры, до сих пор не снесенную популяризацией и глобализмом, постоянно заслуживая такие уже привычные награды за режиссуру и сценарную работу, принося в наш общий дом изящество и ошеломление от простоты.
Лауреаты гран-при фестиваля молодого кино Сандерс, Коэны с годами становятся толи интеллектуальными подвижниками черного юмора, толи беспросветно злыми гениями криминальной драмы. Их кино имеет колоды диалогов, багажи вкусной и легкой информации, бездонные моря символизма и философии. Их кино многие не понимают за сложность, ненавидят за растянутость и отвергают за беспросветность. Их кино никогда не дает сладостей логичности с титрами, никогда не подкупает безвкусной сахарной пудрой современных течений и технологий. Их кино не популярно в полной мере, и для них это только комплимент, ведь они — классики, а не временные идолы; они опережают свое время или же отстают от него безвозвратно, находя все ответы в мудрости, а не в пафосе настоящего.
Казалось бы, каким может выйти арт-хаусный триллер, снятый за полтора миллиона долларов двумя братьями дебютантами, в основе понимания которых лежит хрестоматийность и точность, а не развращенность и новаторство в чувственности? Что может выйти из сюжетного эксперимента, в основе которого лежит казус, ошибка на фоне трезвого расчета?
«Просто кровь» рассказывает нам о безысходности. Обреченность паркого техасского воздуха никогда не будет спасена ни одним вентилятором, будь то просто элемент интерьера или же символ бездейственного свидетеля выше. Человек никогда не скажет всю необходимую правду, пусть и выложит себя в откровении. Никакой ум не спасет от рокового совпадения, равно как и совпадение не заменит ум. Люди просто вынуждены что-то делать со своими сомнениями, даже если на самом деле все хорошо; люди не успокоятся ни перед чем и всегда найдут для себя повод с закрытыми глазами портить неиспорченное. Такова природа людей по Коэнам и такова их кинематографическая теория: твой лучший выбор осужден на провал, и все, чем ты можешь возразить — спасительное бездействие.
Хитросплетение сюжетных линий, в основном базирующиеся на ничтожных человеческих слабостях и промахах, еще раз доказывает зрителю, что смех тоже может быть грешен. Ну нельзя столько смеяться под агонические стоны персонажей; хотя даже маска музыкального сопровождения, явно говорящая о диаметрально противоположном настроении не способна спасти от внутреннего чувства ликования. Да, говорят нам Коэны, вам приятно видеть, как другие роют себе (и тем, кого любят) могилы, полностью забывая о принципах натурального существования и погружаясь в утомительные раздумия, совершенно не обременяя себя просчетами в те моменты, когда на кон действительно что-то поставлено.
Убивать за деньги? Опасно. Убить можно за зажигалку. Убить можно на почве увиденного во сне или просто придуманного обстоятельства. Мы обречены, мы лежим в отключке на барной стойке, так что даже камера вынуждена нас переступать. Мы в надежде держим палец на спусковом крючке незаряженного оружия, точно зная, что независимо от того, прозвучит ли выстрел, жизнь все равно оборвется. В нашем абсурдном мире предсмертным словом может быть лишь язвительный смех разочарования. Смерть логична и гарантирована. Ведь жизнь не давала нам гарантий.
Тонким намеком вводят нас братья в свою философскую страну кино, и этот намек служит прологом не только их дебютной работе, а и всему карьерному творчеству:
«Главное — не ной. Даже если все идет не так.»
В свете прошедшего времени и достигнутых с ним вершин, творчество братьев Коэнов можно оглашать классикой при жизни или же, по крайней мере, будущей классикой. Немногие их произведения пользовались достойным успехом, лишь некоторые из успешных были высоко награждены (в 1991-ом — Золотая пальмовая ветвь в Каннах присуждена «Бартону Финку», а в 2008-ом «Старикам тут не место» признан лучшим фильмом года Американской Академией киноискусства, что свидетельствует о бесспорном росте Коэнов, которые прошли примерный путь от фестивальных лауреатов до национальных кумиров) но, и я готов утверждать это вновь и вновь, Коэны давно стали символом американского художественного кино, который стоит явно выше большинства его массовых современников. Именно явление братьев-евреев сегодня олицетворяет те лучшие традиции, которые когда-то закладывались в фундаменте изобразительной эстетики и стенах глубокого осмысливания, именно их фильмы держат хрупкую крышу веры, до сих пор не снесенную популяризацией и глобализмом, постоянно заслуживая такие уже привычные награды за режиссуру и сценарную работу, принося в наш общий дом изящество и ошеломление от простоты.
Лауреаты гран-при фестиваля молодого кино Сандерс, Коэны с годами становятся толи интеллектуальными подвижниками черного юмора, толи беспросветно злыми гениями криминальной драмы. Их кино имеет колоды диалогов, багажи вкусной и легкой информации, бездонные моря символизма и философии. Их кино многие не понимают за сложность, ненавидят за растянутость и отвергают за беспросветность. Их кино никогда не дает сладостей логичности с титрами, никогда не подкупает безвкусной сахарной пудрой современных течений и технологий. Их кино не популярно в полной мере, и для них это только комплимент, ведь они — классики, а не временные идолы; они опережают свое время или же отстают от него безвозвратно, находя все ответы в мудрости, а не в пафосе настоящего.
Казалось бы, каким может выйти арт-хаусный триллер, снятый за полтора миллиона долларов двумя братьями дебютантами, в основе понимания которых лежит хрестоматийность и точность, а не развращенность и новаторство в чувственности? Что может выйти из сюжетного эксперимента, в основе которого лежит казус, ошибка на фоне трезвого расчета?
«Просто кровь» рассказывает нам о безысходности. Обреченность паркого техасского воздуха никогда не будет спасена ни одним вентилятором, будь то просто элемент интерьера или же символ бездейственного свидетеля выше. Человек никогда не скажет всю необходимую правду, пусть и выложит себя в откровении. Никакой ум не спасет от рокового совпадения, равно как и совпадение не заменит ум. Люди просто вынуждены что-то делать со своими сомнениями, даже если на самом деле все хорошо; люди не успокоятся ни перед чем и всегда найдут для себя повод с закрытыми глазами портить неиспорченное. Такова природа людей по Коэнам и такова их кинематографическая теория: твой лучший выбор осужден на провал, и все, чем ты можешь возразить — спасительное бездействие.
Хитросплетение сюжетных линий, в основном базирующиеся на ничтожных человеческих слабостях и промахах, еще раз доказывает зрителю, что смех тоже может быть грешен. Ну нельзя столько смеяться под агонические стоны персонажей; хотя даже маска музыкального сопровождения, явно говорящая о диаметрально противоположном настроении не способна спасти от внутреннего чувства ликования. Да, говорят нам Коэны, вам приятно видеть, как другие роют себе (и тем, кого любят) могилы, полностью забывая о принципах натурального существования и погружаясь в утомительные раздумия, совершенно не обременяя себя просчетами в те моменты, когда на кон действительно что-то поставлено.
Убивать за деньги? Опасно. Убить можно за зажигалку. Убить можно на почве увиденного во сне или просто придуманного обстоятельства. Мы обречены, мы лежим в отключке на барной стойке, так что даже камера вынуждена нас переступать. Мы в надежде держим палец на спусковом крючке незаряженного оружия, точно зная, что независимо от того, прозвучит ли выстрел, жизнь все равно оборвется. В нашем абсурдном мире предсмертным словом может быть лишь язвительный смех разочарования. Смерть логична и гарантирована. Ведь жизнь не давала нам гарантий.
Тонким намеком вводят нас братья в свою философскую страну кино, и этот намек служит прологом не только их дебютной работе, а и всему карьерному творчеству:
«Главное — не ной. Даже если все идет не так.»
Комментариев нет:
Отправить комментарий